- 9 -
Глава 5.
Магия эльфов
Дракон парил над степью и предавался грустным размышлениям.
Признавать собственные слабости и неправоту всегда неприятно, но факт оставался фактом: зависимость стала сильнее. Сомнений не осталось. Если раньше одной дозы и-ши Эргхаргу хватало на целую декаду, то теперь он не мог прожить и трех дней, чтобы не испить божественной силы. Крхэнгрхтортх оказался прав: и-ши вызывает зависимость. Сильную, непреодолимую, постыдную зависимость. Эргхарг стал наркоманом.
Триста лет назад, когда его еще не изгнали, дракон и представить себе не мог, что не сможет прожить без луноликого, без человека, без этого глупого полуразумного животного, подчиняющего свою жизнь поглощению пищи и удовлетворению низменных потребностей. И вот, пожалуйста, Эргхарг, представитель древнейшей и мудрейшей расы, словно собачонка, бежит за дрессировщиком и не может сказать себе "стоп!".
Кто может отказаться от величайшего блаженства, от ощущения громаднейшей силы, когда разум воспаряет в небеса и соединяется с мудростью предков? Кто способен по доброй воле отрезать себе путь к удовольствию, в разы снизить творческие возможности, лишиться одного из необыкновеннейших чувств: чувства причастности к величайшим тайнам земли. И-ши – сила, и-ши – мощь, и-ши – здоровье, и-ши – мудрость, и-ши – наркотик, привязывающий к себе с первого же глотка.
Крхэнгрхтортха не зря называют мудрым, он не зря занимает место вожака, все, что он говорит, сбывалось, по крайней мере, по отношению к Эргхаргу. Крхэнгрхтортх предсказал изгнание – так и случилось, предсказал позор – так и произошло, предсказал падение – вот оно, ибо куда глубже падать, если и так находишься на самом дне? Если твой разум, твои чувства больше не принадлежат тебе, они отказываются служить, если вовремя не подпитать их чудодейственной энергией?
Эргхарг боялся, что сбудется и последнее пророчество Крхэнгрхтортха, который предсказал полный распад личности и необратимую утерю контроля над собой. Дракон чувствовал приближение этого рубежа, за которым его ждет только смерть, и сегодняшний день лучшее тому доказательство.
Все начиналось великолепно. Дагар послушно приехал к дому, где жил луноликий Янек, и Эргхарг получил возможность еще раз его увидеть и убедиться, что его связь с этим человеком особенная. Дракон не просто хотел отведать и-ши плотника, он хотел подружиться с ним, узнать как можно ближе, заглянуть в его прошлое, открыться самому. Хомо обыкновениус, безусловно, почувствовал это, потому что его ментальное тело немедленно откликнулось, и на одну бесконечную минуту их сознания слились. Сильная натура Эргхарга, конечно, поглотила человеческую, заставив Янека почувствовать то, что чувствовал дракон, но зверь успел увидеть в душе плотника нечто непонятное, таинственное и необычайно притягательное. С этого мгновения их дороги слились в одну.
Продолжилось все тоже так, как следовало: плотник запрыгнул в кибитку. В его душе царило смятение, и Эргхарг настоял на объезде близлежащего городка Трир стороной, чтобы у луноликого появилось время подумать, почувствовать связь с драконом и решить, что делать дальше.
Дагар, разумеется, мечтал, чтобы его место занял маленький Элиот, и, конечно, решил сделать все, чтобы запугать плотника, дабы тот отказался от своей затеи. Его спектакль не выдерживал никакой критики, но Эргхарг нечаянно помог мастеру в его черном деле.
До обеда сегодняшнего дня дракон вел себя осторожно: не вмешивался в мысли плотника, не пугал его, не преследовал, а наблюдал с расстояния, но утром ша-яна потребовала очередной дозы и-ши. Дракон сопротивлялся желанию, как мог: взлетал к самым облакам, безвольной тушей падал вниз, становясь на крыло лишь в нескольких локтях от земли, изрыгал огонь, чтобы истощить себя и не думать о сладком нектаре луноликого... но все бесполезно. Потребность взяла верх, и едва кибитка остановилась, чтобы путешественники отдохнули и поели, он безвольно плюхнулся на землю, ожидая Дагара. Мастер, естественно, не мог не воспользоваться ситуацией, он устроил из безобидного обмена энергиями отвратительнейший спектакль, и Янек закрылся. Эргхарг больше не чувствовал его, будто никакого луноликого никогда и не было.
Во всем виновата зависимость, эта треклятая зависимость! А еще человеческая глупость! Кто первым сказал, что драконы опасны? Кто первым назвал их неразумными животными? Кто первым объявил, что драконы сжигают деревни ради забавы и едят человечину? Кто первым стал их бояться?
Люди глупы. Они смотрят, но не видят; перед ними разложены все элементы мозаики, но собрать ее они не в силах. Они не могут догадаться, что драконы разумны и полностью осознают свои действия, просто потому, что не понимают, насколько сильно различаются культуры хомо обыкновениус и истинно свободных. Люди не могут понять, что подчинить себе дракона невозможно, что гениальные дрессировщики вроде легендарного Вильковеста или мастера Дагара обманывают своих сородичей, выдавая желаемое за действительное. И последнего факта Эргхарг не понимал.
Почему люди не могут посмотреть правде в глаза и подумать? Как тщедушное, слабое, не защищенное броней, не обладающее клыками и когтями существо может заставить дракона следовать за собой и выполнять команды? Почему люди не видят очевидного, что союз между человеком и луноликим возможен только на условиях, выгодных для обеих сторон? Человек дает дракону и-ши. Это глупо, постыдно, но божественно. А дракон дает человеку иллюзию власти и частичку своего долголетия. Неужели люди до этого не додумались? Неужели они настолько глупы? Или... просто хотят, чтобы их обманывали? Может ли человек оказаться настолько сложным?
Вот вам и еще одна тема для исследований: "Стремление хомо обыкновениус к самообману: сущность, истоки, последствия".
Эргхарг выплюнул струю огня.
Никаких больше тем! С такой зависимостью от луноликих Крхэнгрхтортх и близко не подпустит его к Арканам. Тут впору не исследовательский труд писать, а автобиографию под названием "Нравственное падение и разложение личности истинно свободного на фоне сильнейшей зависимости".
Кто знает, может, прочитав подробное изложение его жизни, в будущем драконы займутся изучением природы и-ши, раскроют секрет ее воздействия на организм, научатся синтезировать и преодолевать пагубные последствия зависимости... Но Эргхарг, конечно, до этого времени не доживет. Он и до следующего своего юбилея рискует не дожить, если не придумает, как уберечь разум от разрушения, как избавиться от зависимости и вернуться домой.
Закатное небо отсвечивало темно-синим, с востока приближалась гроза, веяло прохладой. Эргхарг снизился и пролетел над самой кибиткой. Может, этой ночью стоит пообщаться с луноликим, когда тот будет спать? Объяснить ему все... Нет. Дракон знал, что ни за что не сделает это в открытую. Пока Янек не поймет, что можно рассказывать мастеру Дагару, а что лучше оставить при себе, лучше не рисковать. Он будет спать. Просто спать, положив голову рядом с беззащитным телом человека. А когда придет время, у них будут десятки, сотни лет для разговоров. Можно и потерпеть.
* * *
- Мое настоящее имя - Эл'льяонт. Я – эльф, - произнес Элиот и, увидев удивленный взгляд, который плотник бросил на его уши, смущенно пояснил: - Наполовину.
- Полуэльф?
Янек запнулся и посмотрел на спящего Дагара. Он не хотел разбудить мастера, не хотел, чтобы тот участвовал в разговоре. При нем Элиот вряд ли скажет много, а вопросов у плотника накопилось предостаточно. В свете затухающего костра угловатая фигура дрессировщика, прикрытая плотным одеялом из овечьей шерсти, казалась мешком картошки, который кто-то забыл прямо в степи. Мастер долго не засыпал, ворочался, сопел, словно специально продлевал ожидание, но в конечном итоге все-таки отправился в царство Гипсома, повелителя снов. Янек подбросил в постепенно затухающий костер несколько веток и спросил:
- Разве так бывает? Разве люди и эльфы могут...
- Могут, - улыбнулся мальчик. – Телом мы похожи на людей, потому я и родился. Сто четыре года назад.
- В Ил’лэрии?
- Конечно. Кьолия, моя мама – дочь крона, управляющего территорией. Это нечто вроде наместника короля, но он не платит дань правителю и не отчитывается перед ним, просто правит, однако все важные вопросы решает сообща с его величеством, - мальчик улыбнулся, вспомнив родину. - Мама очень красивая женщина, вокруг нее всегда было много поклонников, говорят, к ней сватался сам Тэл’льяин, самый старший и мудрый эльф из живущих, но она ему отказала.
- Кто твой отец? – спросил Янек, хотя чувствовал некоторую неловкость оттого, что влезает в чужую жизнь.
Элиот не обиделся.
- Я не знаю своего отца. Наверное, он был торговцем, заглянувшим в Ил’лэрию в поисках дорогого товара. Люди любят волшебные штучки, и мы иногда делаем забавные вещицы специально для вас. Подушки с приятными снами, бусы, в которых девушка кажется красивее, чем на самом деле, кольца верности, заколдованные платки для поиска потерянного, бездонные кошельки, живые фигурки в хрустальных шарах, и другую ерунду. Он, наверное, был очень мудрым мужчиной, но как простой человек, не смог устоять перед маминой красотой.
- Ты никогда его не видел? – удивился плотник.
- Никогда, - качнул головой мальчик. – Наше тело взрослеет медленнее, чем разум и дух, поэтому мы и живем дольше человека, и превосходим вас в мудрости. До достижения ста лет, нашего совершеннолетия, за детей отвечают родители, я был слишком мал, чтобы отправиться на его поиски, а теперь уже поздно. Кости моего отца давно превратились в прах.
- Почему ты не возвращается домой? – задал очередной вопрос Янек. - Ведь ты скучаешь по матери и уже совершеннолетний, можешь сам принимать решения.
- Я не могу вернуться, - вздохнул Элиот. - Я связан обещанием и должен путешествовать с Дагаром до тех пор, пока он сам меня не отпустит или не случится нечто серьезное, что-то, что нарушит все клятвы.
- Поэтому ты так обрадовался, когда я влез в вашу кибитку? Надеешься, что тебя отправят домой?
Элиот кивнул.
- Почему ты поехал с Дагаром? - снова спросил Янек.
- Потому что так пожелала мама. Когда ребенку исполняется сто лет, власть родителей заканчивается, и они имеют право дать последний совет, высказать последнюю просьбу, нарушить которую эльф не в силах. Мама попросила, чтобы я поехал с мастером.
- Но зачем она отправила тебя с дрессировщиком?
- Не знаю, - Элиот потупился. – Таково ее последнее желание. Я хочу вернуться домой, чтобы спросить, почему она отпустила меня, почему отправила с Дагаром! Я четыре года путешествую с ним по свету, и терплю то, что не стал бы терпеть ни один эльф, и не понимаю, зачем все это. Мастер хочет сделать из меня дрессировщика. Мама сказала Дагару, что у меня есть сила, но и-ши я не обладаю, а магия эльфа не совсем то, что нужно Эргхаргу. Мне нечего делать в этой степи. Я хочу домой, в Ил’лэрию, хочу заниматься тем, чем положено заниматься эльфу, и хочу, наконец, узнать свое предназначение!
Элиот замолчал, а Янек обдумал все, что тот сказал. Ребенок несчастен. Родная мать, можно сказать, выгнала его из дома, отдала незнакомцу, будто лишнего щенка... Мальчик, безусловно, понимает это, и мечтает узнать, почему с ним так поступили. И это еще одна причина, чтобы принять безумное предложение дрессировщика.
- Ты можешь колдовать? – спросил Янек, пытаясь отвлечь Элиота от грустных мыслей.
- Немного.
- Покажи что-нибудь. Я никогда не видел вещей из Ил’лэрии, зато повезло встретить настоящего эльфа. Не хочу упускать момент.
- Полуэльфа, - поправил мальчик. – Ладно. Только отойди подальше.
Янек отошел в темноту, а Элиот поднялся и развел руки.
Ночь окутала степь плотным черным покрывалом, лишь далеко-далеко на западе еще виднелась последняя тонкая синяя полоска неба, проводившая солнце в страну Гипсома. Прохладный ветер нашептывал заклинания, ночные насекомые притихли, будто предчувствовали волшебство, трава застыла, словно на нее набросили оглушающее заклятье, было слышно лишь негромкое бормотание Элиота.
- Факел Аргароха, - донеслось до ушей Янека.
Воздух рядом с ладонями мальчика заискрился, на его руки словно надели сияющие перчатки, пару мгновений они переливались всеми цветами, потом превратились в живое серебро и потекли по рукам, окутывая предплечья, заползая на шею, спускаясь по груди, до тех пор, пока тело Элиота не сковали сияющие доспехи.
- Рартон! – негромко произнес полуэльф.
Из его груди и ладоней в небо ударили ослепительные лучи света. Янек зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что мальчик превратился в факел, горящий ровным серебряным пламенем.
- А ну, хватит, - донесся до Янека недовольный голос Дагара. – Устроили тут представление. Элиот! Я кому сказал!
Сияние поблекло, доспехи растаяли, и мальчик подошел к костру.
- Здорово, - Янек хлопнул мальчишку по плечу. – Ты настоящий маг.
- Никакой он не маг, - хмыкнул мастер, переворачиваясь на другой бок. – Шарлатан. Точь-в-точь как я.
Элиот не ответил, он подобрал с земли попону, на которой сидел, и молча отправился к кибитке.
- И ты ложись, - зевнул дрессировщик. – Завтра нужно встать пораньше, чтобы до темноты добраться до Берсер-Лога.
- Зачем вы с ним так? Чем он вам не угодил? – спросил Янек.
Ему было обидно за мальчика. То, что он узнал о нем, и то, как Дагар относится к ребенку, заставило сердце плотника сжаться от жалости.
Дагар не счел нужным ответить на вопрос, он натянул одеяло на голову и захрапел. Янек подбросил в затухающий костер немного хвороста, и лег на приготовленный ковер. Завтра он поговорит с мальчиком, подбодрит его и сделает все, чтобы уговорить мастера отпустить паренька домой. Янек будет не Янеком, если после выступления в столице, они не отправятся в страну эльфов.
* * *
Сиянка ждала этого дня всю жизнь.
Единственная дочь короля была обязана сделать в своей жизни три вещи: выйти замуж, взойти на престол и возвести на него же своего супруга, и родить ребенка. Желательно мальчика, чтобы он унаследовал трон Сартра.
С самого раннего детства девушка знала, что в один прекрасный день дворец заполнится красивыми и добрыми молодыми людьми, из которых ей предстоит выбрать себе супруга. Она представляла, как наденет самое лучшее платье, уложит волосы в сложную прическу и выйдет в зал. Там ее внимания станут добиваться самые богатые и высокопоставленные люди Сартра, заморские принцы и вельможи соседних государств, каждый из которых будет смотреть на нее с восхищением. Первый танец она танцевала бы с отцом, тайком оглядывая толпу и выискивая среди десятков лиц лицо того единственного, с кем проведет долгие счастливые дни и ночи. Второй танец подарила бы самому молодому, а третий – самому красивому...
В детстве все казалось сказочно-прекрасным. Заморские принцы в воображении походили друг на друга, словно чашки из одного сервиза: высокие, широкоплечие, темноволосые с милой улыбкой и приятными манерами. Они смотрели на нее с восхищением, угадывали малейшее желание и дарили волшебные подарки.
С возрастом сказка потускнела, и день, который должен был стать самым прекрасным и желанным, превратился в день, который стоило отодвинуть как можно дальше. Женихи наверняка окажутся жуткими старыми уродами или смазливыми богатенькими деспотами, привыкшими, чтобы им подчинялись. Все их помыслы будут заняты лишь тем, как понравится великому и ужасному Фархату, королю Сартра, а Сиянка... Сиянка просто небольшое дополнение к престолу. Супруга, навязанная долгом и традициями, на которую можно не обращать внимания.
Отец прямо сказал: выбирать будущего зятя будет сам, и мнение дочери его не интересует. Она якобы слишком глупа, чтобы выбрать человека, способного стать хорошим королем и, пока его величество жив, верным и надежным помощником. Так с какими чувствами стоило ждать этот день? Что хорошего могло случиться?
Сиянка стояла на небольшой скамеечке, покорно подчиняясь заботливым прикосновениям служанок, которые надевали на нее длинное голубое платье. Большое зеркало на стене отражало настоящую королевну: красивую, стройную, уверенную в себе, но очень печальную. Платье было единственным, что осталось от старой детской сказки.
- Вы прекрасны, ваше высочество! – щебетали служанки. – Ручку, пожалуйста, вверх.
- Чудесно! Чудесно!
- Позвольте, я поправлю вот тут.
- Капельку духов, ваше высочество!
Сиянка безропотно терпела. Больше ей ничего не оставалось. Отца не переубедили ни долгие месяцы капризов, ни слезы, ни мольбы, ни вчерашний спектакль на крыше. Однако девушка все еще могла кое-что сделать. Благодаря матери у нее в запасе была одна единственная попытка избежать брака с человеком, который покажется ей противным. Одна возможность заставить Фархата выбрать второго, если первый покажется королевне отвратительнее грязной обезьяны. Один шанс как-то повлиять на свою судьбу. Поэтому она безвольно поворачивалась, позволяя служанкам расправить складки на пышном подоле.
Когда вид ее высочества полностью удовлетворил девушек, служанки вышли, и Сиянка спустилась со скамьи. Она не смотрела в зеркало, знала, что все чудесно, да и не волновал ее внешний вид, ведь наряжали ее не для любимого человека, а для незнакомца, который получит право обнимать и целовать ее... Девушка смотрела на комод.
В комнате Сиянки было два комода: в одном хранилось золото, драгоценные гарнитуры5) из самоцветов, кольца, диадемы и все то, что у столичных модниц занимает небольшую шкатулку; во втором – милые сердцу мелочи: любимые книги и безделушки. Именно во втором комоде хранилась нужная девушке вещица. В потайном отделении лежала крохотная берегитовая6) шкатулка, искусно разрисованная тонкими золотыми узорами, - подарок матери.
Лисерия преподнесла его вчера, после того, как Фархат уговорил девушку спуститься с крыши. Королева зашла в комнату Сиянки, не постучав.
- Уходи, - буркнула девушка, зарываясь лицом в подушку.
Ей не хотелось никого видеть, а хотелось заснуть и никогда не проснуться. Назло отцу. И матери, которая не сумела уберечь дочь от горькой судьбы.
- Не плачь, милая, - Лисерия подобрала подол длинного малинового платья и опустилась на край кровати. – Ты же знаешь, слезами горю не поможешь.
- Моему горю ничем не поможешь, - всхлипнула девушка.- Ну почему?! Почему ты не уговорила его позволить мне хотя бы высказать свое мнение!
- Твой отец не нуждается в советах.
- Вот именно! А я, в таком случае, не нуждаюсь в муже! Я не хочу замуж!
Сиянка ударила кулачком в подушку.
- Тебе скоро исполнится восемнадцать, - мать погладила дочь по голове. - Пора подумать о будущем.
- О будущем, - зло ответила Сиянка, - в котором я буду служанкой при деспоте-муже, я думать не желаю!
5) Гарнитур – комплект, набор предметов, служащих для какой-либо одной цели. В данном контексте, набор ювелирных украшений.
6) Берегит – очень редкий и ценный минерал красивого голубого цвета.
