- 22 -
Верея любила лес. Любила в любое время года. Осенью ей нравилось великолепие ярких красок, богатство ягод и грибов, терпкие запахи смолы и суетливая возня муравьев, готовящихся к зимовке. Зимой - тишина и ледяное безмолвие, заячьи следы и застывшая грация деревьев-великанов. Летом - свежий воздух, зелень травы, тихий шепот листвы, звонкое щебетание птиц, таинственное уханье совы и потерянная песня кукушки. Весной - запах мерзлой хвои и ледяной земли, потрескивание подтаявшего снега под ногами, темные сонные деревья, внутри которых, если приложить ухо к коре, можно услышать медленное движение сока, и уверенно тянущую к солнцу побеги траву.
В лесу Верея чувствовала необыкновенную силу, все ее тело словно пронизывали невидимые лучи природной мощи, отчего на душе становилось радостно и спокойно. Она была счастлива, что могла целыми днями бродить по лесам, занимаясь любимым делом, и получать за это деньги. Матушка не зря обучила ее премудростям сложной профессии "травница", и теперь Верея повторяла ее науку и добилась почти таких же успехов, как она - стала лучшей травницей Кливра, если не всей Иллории.
Девушке нравилось общаться с лесом и его обитателями, здесь все было ей знакомо и понятно. Она знала каждую травинку, каждый цветок, куст или дерево, знала, где растет дикая малина, в каких деревьях можно обнаружить гнездо пчел, где можно встретить зайцев, а где - медведей, и куда ни в коем случае нельзя ходить. Лес был ей домом, и она не мыслила жизни без его успокаивающего могущества. Только с сегодняшнего дня ей приходилось терпеть еще одного, невольного, обитателя леса - худощавого королевского писаря Голика.
Как и было обещано, министр выделил ей сопровождающего, но, к большому сожалению, это оказался не молчаливый великан с топором, а всего лишь тощий светловолосый мужичок приблизительно тридцати лет. К еще большему сожалению, рот у Голика не закрывался ни на минуту, и толку от него не было никакого.
Они шли по лесу - Верея впереди, Голик позади и чуть справа, и разговаривали. Конечно, Верея предпочла бы помолчать, но воспитание не позволяло ей попросить писаря заткнуться, поэтому она слушала и даже иногда отвечала на вопросы.
Голик то и дело спотыкался о корни деревьев и неприлично ругался, а Верея напротив, улыбалась чему-то своему и шла легко и быстро, словно под ногами у нее была не покрытая снегом ловушка, где на каждом шагу то яма, то сучок, а добротная мощеная булыжником дорога. Девушка держала в руке корзину, в которой лежал железный совочек и острый нож с широким лезвием, и внимательно смотрела по сторонам. Она примечала самые высокие и толстые деревья, чтобы не заблудиться, и в то же время высматривала тонкие осинки, рядом с которыми мог расти сплевень.
- Ты не можешь идти помедленнее? - попросил Голик. - Это ты по лесу шастать привычная, а я совсем из сил выбился.
- Хорошо, - Верея замедлила шаг и королевский писарь, наконец, сумел ее догнать. - Ты недоволен, что тебя приставили присматривать за мной?
- Да нет, отчего же. Я к любой работе способен, да и в радость услужить его величеству.
- А разве тебя не министр прислал?
- Министр. Но если министру угождать будешь, глядишь, он об этом королю скажет, а это очень даже для службы полезно.
- По-моему, тебе в замке сидеть, да пером по бумаге скрипеть легче, чем по лесу ходить.
- Оно-то конечно, но коли министр велел, отчего бы по лесу не погулять? Да в такой компании!
Верея дернула плечом и внезапно остановилась.
- Ты чего? Обиделась?
- Нет. Но ты ко мне лучше не приставай.
- А чего замерла?
- Травку вон ту видишь?
- Отчего ж не видеть, она во всем лесу одна, небось, из-под снега показалась. Ты ее что ли собираешь?
- Нет, не ее, но рядом может расти жив-корень, а вот он-то мне и нужен.
Верея подошла к траве, присела на корточки, достала из корзинки совочек и освободила от снега небольшой островок земли. Присмотрелась к корням и травам и копнула глубже.
- Нет здесь ничего, - вздохнула она спустя полминуты. - Дальше пошли.
- А какую траву ты ищешь? - спросил Голик.
- Разную. Сплевень, жив-корень, голубой сотол, сальвию…
- Погоди. Я в растениях не разбираюсь, но разве можно сейчас что-то найти?
- Можно, - улыбнулась Верея. - Вот, смотри, - она указала рукой на высокий старый дуб. - Сплевень обычно рядом со старыми деревьями растет. Если снег копнуть, можно его корешки увидеть. Голубой сотол в болотистой местности искать нужно, а сальвия в любом месте встретиться может.
- А сейчас-то чего искать? Снег еще не стаял, травы почти что и нет.
- Растения можно круглый год искать. Главное, знать, что где растет. А мне сейчас жив-корень нужен. Он редко встречается, а новые места лучше в марте искать, пока трава не выросла.
- А зачем тебе жив-корень? Колдуешь? Известно ведь, колдовская травка. В полнолуние ее голышом собирают.
- Глупости, - рассмеялась Верея. - Сплетням никогда верить нельзя. Обычная травка, только очень сильная и очень редкая.
Голик задумался.
- Ты, небось, тоже поручение министра выполняешь? Значит, для короля травку-то ищешь?
Верея вздрогнула, но не ответила.
- Значит, для его величества. Я так и думал. А не знаешь, случаем, чего он каждый год исчезает? Говорят, в оборотня превращается.
- Ничего не превращается. Оборотни от луны зависят, а она каждый месяц сменяется.
- Ну, раз не в оборотня, то в вампира.
- Глупости. Вампиром родиться нужно.
- Тогда куда же король девается?
- Я думала, ты знаешь. Это ты, вроде, у нас в Большом Совете.
Голик горделиво выпятил грудь и шмыгнул носом.
- В Совете. Только вот его сиятельство первый министр нам не докладывается. А только он один знает, что с королем каждый год случается. Может, заболел чем, или околдовал кто. Травки-то неспроста ему нужны. Ясное дело, не просто так.
Верея сделала вид, что не расслышала. Она увидела большую старую сосну, рядом с которой мог расти жив-корень, и стала раскапывать снег.
- Чем болтать, ты лучше помоги, - попросила она. - Пройдись немного, посмотри, где старые деревья, и где травка из-под снега вылезла, та, которую тебе показывала.
- Ну ладно. Только все равно, кажется мне, знаешь ты больше, чем простым людям положено. Не колдунья часом?
Верея бросила в писаря снегом, и тот поспешил отойти.
- Ладно, я ж пошутил. Гляну травку твою. Ты только это, далеко не уходи, чтобы я тебя видел.
- За меня боишься или самому страшно? - усмехнулась девушка.
Вместо ответа Голик нагнулся, зачерпнул снега и бросил в Верею. Девушка смеясь отклонилась, и неловко слепленный снежок рассыпался где-то за ее спиной.
Королевский писарь отошел в сторону, и Верея, наконец, смогла насладиться тишиной. Она встала, прислонилась спиной к толстой сосне, и закрыла глаза.
Лес сразу проник в нее, как проникал каждый раз, когда она приходила к нему в гости. И пусть сейчас это был чужой и незнакомый лес, совсем не тот, к которому она привыкла с рождения, он казался ей близким и родным. Тихий скрип качающихся на ветру стволов, едва различимое шуршание мышей под снегом, шелест крыльев редких птиц, запах свободы и счастья.
"И чего я так боялась? - спросила девушка сама себя. - Лес, как лес. Разбойники наверняка стараются держаться ближе к тракту, ближе к добыче, и встретить их здесь, в глухой чаще практически невозможно. Лес просто огромный. Да и что им здесь делать? Бродить в поисках заблудившихся бедняков, собирающих хворост? Отошлю-ка я этого Голика обратно во дворец. Пусть и дальше пером скрипит. Толку от него нет, зато мешает здорово".
Верея улыбнулась и открыла глаза. Мартовский день короток, солнце уже клонилось к закату, и тени деревьев растянулись по земле, словно укладывались спать на ночь. Голик ушел довольно далеко, девушка с трудом различала его фигуру среди деревьев. Она положила нож в корзину и отправилась за своим провожатым.
Неожиданно ее уши, привыкшие к лесному шепоту, различили чужие шаги. Судя по скрипу снега, незнакомцев было двое, причем один шел где-то впереди, а другой находился правее.
- Оп-па! Какие люди! А ну, стоять! - раздался впереди мужской голос.
Верея прижалась к стволу дерева, который было чуть толще, чем ее стан, и замерла.
- Куда?! А ну, стой!
- А-а-а! - заорал Голик.
Верея зажмурилась, но благодаря хорошему слуху и живому воображению представила происходящее так ярко, будто наблюдала со стороны, а не стояла, зажмурившись, вжавшись в ствол старой сосны, и молясь, чтобы ее не заметили.
Голик попался. Судя по звукам, мужчина, чьи шаги раздавались впереди, поймал королевского писаря и повалил его на снег. Некоторое время они боролись, и не нужно было быть предсказателем, чтобы понять, на чьей стороне осталась победа.
- Так, и кто же ты таков? Не богат, смотрю, но кафтан приличный. И сапоги хорошие. Деньги есть? Нету. Так чего ж ты в лесу забыл? А? Отвечай, чего тут потерял?
Верея зажмурилась. Сейчас Голик ее выдаст!
- Я… я… гулял, - прохрипел писарь.
- Гулял, значит? Просто так? Не, брат. Не верю. Кто тут с тобой?
Девушка зажмурилась еще сильнее, но вдруг перед ее мысленным взором возникла корзина с ножом - она уронила ее, и теперь берестяная посудина может выдать ее разбойнику!
- Н-н-никого нет, - снова подал голос Голик. - Один я.
- Ой не ври мне! Кафтан хороший, значит, не бедняк, не за хворостом пришел, да и вязанки не видать. Чего таращишься? По роже захотел?
Верея осторожно выглянула из-за дерева, и увидела, что Голик лежит на спине, а на нем сидит рыжий мужчина в синей рубахе и теплом меховом жилете. Левой рукой он держит королевского писаря за шею, а второй приставил к его носу длинный острый нож.
Девушка ахнула и снова спряталась за ствол. Корзина лежала рядом, если сделать маленький шажок влево и присесть, можно быстро схватить ее, и тогда, если Голик не выдаст, можно будет остаться незамеченной.
Верея снова выглянула из-за ствола. Сердце стучало так, что разговор рыжего разбойника и Голика едва различался.
- Куда, глупая? Жить надоело? - неожиданно зашипели прямо в ухо девушки.
Кто-то сильный схватил Верею за талию, и зажал рот ладонью. Ловкое движение, и теперь травница оказалась прижата спиной не к твердому и безопасному стволу сосны, а к живому человеку.
- Молчи, - снова зашипели в ухо.
Девушка замерла и тоскливо покосилась на лежащую в двух шагах корзинку.
Видимо, незнакомец понял, куда она смотрит, и зашептал:
- Не бойся меня. Если будешь вести себя тихо, все обойдется.
Верея кивнула. Она уже поняла, что незнакомец - не разбойник и не собирается делать ничего дурного, поэтому, когда рука, зажимавшая ей рот, исчезла, она не закричала и не отпрянула, а осторожно оглянулась. Однако рассмотреть незнакомца ей не удалось, он тенью скользнул к подножью соседнего дерева, быстро нагнулся, схватил корзину и выпрямился. Теперь Верее оставалось надеяться только на молчание Голика.
Незнакомец же на достигнутом не остановился. Нагнулся, подобрал с земли замерзшую сосновую шишку, размахнулся и с силой запустил в разбойника. По крайней мере, Верее так показалось, а спустя секунду ее догадка подтвердилась яростным:
- Эй! Кто там?! А ну, выходи!
Девушка вжалась спиной в сосну, но глазами следила за незнакомцем. Тот так и не повернулся к ней лицом, но Верея догадалась, что это совсем молодой парень, может быть на пару лет старше ее. Больше он не стал наклоняться - понял, что за ним наблюдают пристальные глаза разбойника, который, без сомнений, вычислил, с какой стороны прилетела шишка. Вместо этого вытащил из-за пояса нож и медленно выглянул из-за своего укрытия.
Верея моргнула и пропустила момент, незнакомец бросил нож, просто зафиксировала: вот он с ножом, а вот уже без ножа.
- А-а-ах! - донеслось со стороны плененного Голика.
Верея не смогла определить, кто издал этот вздох - ее невезучий спутник или напавший. Просто услышала неясную возню, а через мгновение - хруст снега под ногами убегающих.
Девушка вышла на открытое место. Рыжий разбойник улепетывал в одну сторону, а немного отставший от него Голик - в другую.
- Голик! Вернись! - крикнула Верея, и ее спаситель тут же зажал ей ладонью рот.
- С ума сошла? Хочешь, чтобы сюда толпа разбойников прибежала? Хорошо, мне его напугать удалось.
Верея сердито оттолкнула незнакомца и снова закричала:
- Голик!
- Да не ори ты! Зараза!
Незнакомец попытался схватить девушку, но та была наготове - отскочила, развернулась, готовясь дать отпор, и, наконец, смогла рассмотреть своего спасителя.
На вид ему было вряд ли больше двадцати лет. Рослый, широкоплечий, черноволосый с удивительно не шедшими к смуглой коже и грубым чертам лица яркими зелеными глазами. Одет он был небогато, в простом, местами заштопанном, но вполне приличном камзоле. Вроде не богач, но и не разбойник, что готов снять одежду с трупа.
Незнакомец протянул Верее корзину.
- Ты чего в лесу делаешь? За грибами что ли ходила?
- За травами, - хмуро ответила девушка.
Голик сбежал, и теперь ей придется либо искать его по лесу, рискуя набрести на разбойников, либо возвращаться домой одной.
- А разве сейчас сезон?
- Сезон.
Верее было обидно, что к ней отнеслись, как к маленькой девочке. Незнакомец совсем ее не знал, но заранее считал слабой и беззащитной, а она таковой не являлась. Поэтому травница отвернулась от молодого человека и отправилась в сторону, куда побежал Голик. Нужно найти писаря, пока он снова не попал в руки разбойников или не заблудился.
- Эй! Ты куда? Тракт в другой стороне!
-Я знаю, - Верея дернула плечом, показывая, что не нуждается в наставлениях, но незнакомец не отстал, догнал ее и пошел рядом.
- Проводить?
- Справлюсь.
- Ты чего какая бука?
- Того. Слушай, иди своей дорогой! Чего пристал?
- Я не пристал. Просто в этом лесу очень опасно, а ты как раз направляешься в сторону, куда лучше не ходить.
- Это еще почему?
- Там живут лесные духи. Даже разбойники туда не ходят - боятся.
- А ты откуда знаешь? - Верея с любопытством посмотрела на спутника. - Сам разбойник?
- Нет, - молодой человек отвел взгляд. - Просто… разбойники же не дураки. Чего им к духам соваться?
- А Голик сунулся. Надо его найти, пока не заблудился. - И Верея снова набрала воздуха в грудь. - Го-оли-ик!
- Тише ты!
- Да чего ты ко мне пристал?!
- Того. Жалко тебя, дуру. Чего ты в этом лесу забыла? И ведь в самую чащу пришла!
- Сказала же, за травой.
- Да какая, к лешему трава, когда снег еще не сошел!
- Обыкновенная.
Верея огляделась в поисках следов Голика, и уверенно двинулась налево.
- Да чего ж ты упрямая такая? Говорят же, духи там!
- А я не боюсь.
- "Не боюсь", - передразнил молодой человек. - Ну ладно, смотри. Я тебя предупредил.
Он замедлил шаг и через какое-то время отстал.
Верея с облегчением вздохнула. Мало ей было болтливого королевского писаря, так теперь привязался этот… не пойми кто. И, главное, зачем привязался? И чего ему мимо не шлось?
Верея шла быстро, стараясь идти след в след с Голиком, но скоро устала и перестала стараться наступать на его следы. Уже заметно стемнело, и девушке стало ясно, что если она сейчас же не повернет назад, рискует остаться в лесу на ночь.
- Го-оли-ик! - снова крикнула она, но без особой надежды на ответ.
Судя по следам, королевский писарь несся, сломя голову и не разбирая дороги, дважды падал и снова поднимался, а потом снова бежал. Видимо, сильно его напугал тот рыжий головорез с ножом.
Девушка понимала Голика и была ему благодарна за то, что тот не выдал ее разбойнику, но нисколько ему не сочувствовала. Все-таки писарь сбежал, бросив ее в лесу, а, следовательно, она со спокойной совестью могла бы поступить точно так же, но она не могла. Какая-то упрямая сила вопреки здравому смыслу толкала ее вперед, не давала развернуться и отправиться домой. И Верея подчинилась этой силе, и все шла и шла по следам королевского писаря, пока не пришла к большой абсолютно круглой поляне.
В один момент деревья расступились перед ней, и Верея впервые с осени ступила на настоящую, не покрытую снегом землю. Может быть, здесь и правда обитали лесные духи, но девушке совсем не было страшно, напротив, в сердце поселилась уверенность, что именно здесь она найдет королевского писаря или кого-то другого, но тоже очень важного.
Верея пошла к центру поляны. В лесу стемнело настолько, что она земля казалась абсолютно черной, тем не менее, девушка отчетливо видела каждый сучок, каждую лежащую на земле веточку.
"Здесь обязательно должен быть жив-корень", - пронеслось в ее голове.
Травница опустилась на землю, вытащила из корзины нож и вонзила его в мерзлую землю. В этот момент в голове ее зазвучали голоса. Тихие, но настойчивые, они приказывали опустить руки, бросить нож и забыть все, что было до сего момента.
Сейчас существует только нас-с-стоящее!
Верея хотела подняться, но поняла, что не может даже пошевелиться. Она бессильно опустила руки, голова ее упала на грудь, глаза закрылись.
С-с-слушай нас! И останься с-с-с нами!
Земля куда-то исчезла, и девушке показалось, будто она парит в воздухе. Стало так легко, что захотелось петь и смеяться, но сил не было. Верея отдалась приятному шепоту и погрузилась в мир грез.
- 22 -
