- 26 -
Глава 5
Проблемы, требующие решения
В разбойничьем замке было тихо. Так тихо, как бывает только в могиле или в сгоревшем доме. Взметень, набычившись, сидел в своей комнате и тоскливо смотрел на лаз в прапрадедовский лабиринт, а разбойники не пили, не шумели, а ходили тенями и старались пореже попадаться главарю на глаза. Буря прошла, наступило затишье, но все понимали, что в любой момент могла разыграться вторая серия великой драмы под названием "Куда делся этот сопливец?"
Взметень вздохнул. Он, конечно, погорячился. Погорячился, когда набросился на парня и загнал того в лабиринт, и теперь пожинал плоды поспешности принятого решения. Пацан оказался себе на уме. Может, духовы предсказания на него подействовали, а может отец плохо знал собственного отпрыска, но Бьорн ушел. Ушел в лабиринт. Кто знает, зачем? Найти прапрадедовское сокровище и доказать отцу, что духи предсказали ему сделать папаню невозможно богатым и влиятельным? Или просто сбежать подальше от взбешенного главаря разбойничьей шайки?
Ответов не было, но сердце подсказывало, что больше Взметень своего сына не увидит. Тот либо заблудился в подземелье окончательно, либо каким-то чудом вместо того, чтобы помереть с голоду, найдет выход и сбежит из разбойничьего замка.
- Взметень, а Взметень, - донеслось от двери.
Главарь не обернулся.
- Чего тебе, Слепень.
- Лытка пленного привел.
- Ну и ладно. Сами разберитесь. Что, в первый раз что ли?
- Так важная птица, судя по всему.
Взметень начал выходить из себя, но все равно не обернулся и не пошевелился. Ему не было дело ни до чего, кроме как до своих мыслей.
- А мне-то что? Пусть Лытка сам с ним пошепчется. Отстань!
- Важное дело, Взметень. Ты хоть глянь на него.
- Да что мне на него смотреть! - Взметень вскочил, схватил с кровати одну из подушек и запустил в Слепня. - Пшел прочь!
Слепень скрылся за дверью, а главарь вновь опустился на кровать. Но его не захотели оставить в покое - в дверях появился Лытка.
- Слышь, Взметень, ты бы глянул, что я за птицу привел.
- С купцом-богатеем сам разберешься, а королевских прынцев в наших лесах не водится.
- Зато водятся королевские писари и члены Большого Совета.
- Правда что ли? - Взметень качнул головой. - Ну, тогда показывай свою птицу.
Королевский писарь Взметеня не впечатлил - худющий, с растрепанными волосами, царапиной на вздернутом носу и синяком под глазом. А вот Взметень, судя по всему, на королевского писаря произвел большое впечатление - тот съежился, хотя росточка и без того был небольшого, втянул голову в плечи, чуть не расплакался. Сразу ясно: сопливец. А меж тем кафтан на нем знатный - с блестящей вышивкой и сверкающими пуговицами, сапоги добротные, штаны щегольские, с красными полосами, да и ручки тонкие, холеные, словно у бабы. По всему видно, что не простой барин.
Взметень прошелся рядом со связанным писарем, оглядел его внимательно с ног до головы, а сам задумался, какую тактику общения с этим "прынцем" выбрать: запугать хорошенько или задобрить. Или сначала запугать, а потом по головке погладить? Пожалуй, что так. На сопливцев это лучше всего действует. Поэтому Взметень нахмурил лохматые брови и упер руки в боки.
- И чего это ты, Лытка, мне этакую шваль припер?! Чего с него окромя кафтана взять? И ведь теперь, сволочуга, дорогу к замку знает! А как стражников приведет? Али охрану? Что с ним делать станем? А с тобой?
Лытка сразу смекнул, что к чему, и подыграл: бухнулся на колени, морду в пол опустил, а сам себя за волосы рыжие дергать стал:
- Не казни, Взметень! Не подумавши я! Не убивай!
- Не подумавши! - закричал Взметень, да так грозно, что писарь и вовсе зажмурился и дышать перестал. - Не подумавши! Вот повешу тебя на суку вместе с шпионом твоим! И кафтан тебе не понадобится!
- Не губи!
- "Не губи", - передразнил Взметень. - А чего мне с вами делать? Ну, ты, допустим, разбойник проверенный и глупость твою тебе прощу. А этого повесить.
Писарь, как про "повесить" услыхал, глазки сразу приоткрыл и заныл:
- Не вешайте меня, ваша светлость. Уж я человек, может, и небогатый, зато важный! Я вам пригожусь! И про замок ваш, честное слово, никому никогда не скажу!
- Не скажешь? - Взметень прищурился и наклонил голову на бок.
- Честное слово, ваша светлость!
- Ну, допустим. А какой нам прок тебя в живых оставлять? Ты что, за меня перед королем словечко замолвить можешь?
- Могу! - оживился писарь. - Могу замолвить! Члена Большого Совета король завсегда послушает!
- Ну, коли так… - Взметень сделал вид, будто задумался, а потом цокнул языком. - Нет. Не пойдет. Не верю я тебе, писарь. Мы тебя отпустим, а ты сбежишь и про обещание свое забудешь.
- Не забуду, ваша светлость! Честное слово! Самое пречестное!
- Не, - Взметень снова цокнул языком. - Вот коли сейчас бумажку напишешь, какую надиктую, тогда поверю.
- Напишу! Напишу, чего скажете, ваша светлость!
- Развяжите его, - приказал Взметень. - И поищите бумагу. А ты садись, диктовать буду.
Главарь кивнул на скамью возле длинного обеденного стола, и сам сел напротив.
- Нет бумаги, Взметень, - сказал Лытка. - Да и писать нечем. К чему нам писать-то? Мы ж не счетоводы какие.
Услышав про отсутствие бумаги, писарь испугался, что его снова свяжут и поведут вешать. Он вскочил со скамьи и бухнулся на пол.
- Честное слово никому не скажу, и перед королем за вас заступлюсь, ежели чего! Не убивайте, ваша светлость! Я вам в залог, хотите, кафтан оставлю!
- Кафтан, - криво усмехнулся Взметень. - Ну, оставишь ты кафтан, а как время придет, скажешь, будто ограбили тебя, да кафтан украли. А вот ежели руку в залог оставишь…
- Руку? - писарь побледнел. - Руку не могу. Чем же я писать буду?
- И то верно. Тогда палец. Это будет нашим с тобой, писарь, договором. И палец ты добровольно отдашь и поклянешься страшной клятвой, что поможешь мне, если в том появится нужда. И перед королем слово замолвишь, и перед министром, и перед главным королевским магом и перед духами лесными, ежели я попрошу.
Писарь побледнел еще больше, по лицу пошли красные пятна, стал он губы кусать, да дрожать. Взметень подождал ответа, и махнул Лытке:
- Ну, тогда ведите его на двор. Да потом тело закопайте подальше. Негоже нам тут диких волков свежим мясом приваживать.
- Согласный я! - завопил писарь. - Согласный! Рубите палец! Все сделаю!
Взметень оскалился и склонился к пленнику.
- Ежели обманешь, - спокойно произнес он. - Самолично из тебя кишки вытяну и жрать заставлю.
Писарь съежился, скрючился и тихо завыл. Изо рта слюни потекли, из глаз слезы, Взметеню аж противно стало. Сопливец он сопливец и есть. Ну, авось действительно когда сгодится. Ежели поймают Взметеня да казнить вздумают, будет у него в запасе поручительство члена Большого Совета.
А Лытка молодец, знатную птицу поймал. Полезную.
Взметень бросил на писаря последний взгляд и отправился к себе. В нем еще жила надежда на то, что Бьорн все-таки вылезет из лабиринта. Что потом с сыном делать, разбойник не знал, но твердо решил, что больше эмоциям победить над разумом не позволит. Слишком дорогой ценой победа достается.
- 26 -
