- 3 -
Глава 3. Иванушка-дурачок
"Не хочу учиться, хочу жениться!" – этот лозунг знаком с детства каждому, но над его смыслом никто не задумывается, разве что над первой частью. Глупый лозунг. Я понял это только сейчас. Не хочу жениться! Невеста, конечно, ничего, симпатичная, к тому же настоящая аристократка, но жениться... Оно мне надо? Не надо. Честное слово!
Выпустите меня отсюда!
Я повернулся, чтобы выбежать в коридор, но Прохор уже закрыл дверь и для верности чем-то припер ее с той стороны.
– Прохор, открой!
Я стукнул по дубовой поверхности кулаком и вздрогнул – мне на плечо легла чья-то рука.
– Где шлялся? – зашипели в ухо. – Всю округу обыскали!
Меня заметили. Глубоко вздохнув, я обернулся. За спиной стоял низенький старичок в серых атласных штанах, зеленой шелковой рубахе с изумрудами по вороту и зеленом бархатном жилете, украшенном золотым шитьем. Его лысую голову венчала корона, которая держалась там исключительно благодаря большим оттопыренным ушам.
Король. И явно не в духе. Его ноздри раздувались, словно у быка, готовящегося к атаке, щека, заросшая седой щетиной, подергивалась, а редкие брови встретились на переносице.
– Ваше величество, – неумело поклонился я, – прошу прощения за вторжение...
– Где шлялся, я спрашиваю?! Весь дворец его ждет, а ему хоть бы хны!
Признаться, я опешил. Это что, шутка такая? Король, увидев мое лицо, должен был удивиться появлению на праздничном застолье постороннего и устроить разнос стражникам за недобросовестное отношение к своим обязанностям, а вместо этого начал отчитывать меня как... сына. Видимо, наше сходство с принцем и впрямь поразительное, раз нас спутал родной отец.
– Быстро за стол!
"Папаша" схватил меня за руку и потащил к гостям.
– Ваше величество, – я не терял надежды объясниться, – я не ваш сын.
– Молчать!
Король едва сдерживался, чтобы не ударить меня, остужало его пыл лишь присутствие пятисот с лишним гостей. Он подвел меня к столу, за которым сидела невеста. Гости поднялись, почтительно мне поклонились и снова сели на места. В королевском дворце собрались богачи самого разного возраста и телосложения, единственное, что их объединяло, нестерпимый блеск драгоценных камней, которыми их одежда была просто усыпана. Мое щегольское облачение принца на их фоне выглядело простым пастушеским одеянием.
– Садись, – зашипел король и дернул меня за руку.
Я плюхнулся на лавку, и гости тотчас потеряли ко мне интерес, а я немного успокоился. Свадьба-то, оказывается, не моя! Король усадил меня рядом с сутулым графом с козлиной бородкой, а вовсе не с бледнолицей невестой. В иной ситуации я предпочел бы компанию красотки, но сейчас обрадовался козлобородому, как родному, хотя и ничем не выдал своих чувств.
Король прошел к торцу стола и занял сиденье с высокой резной спинкой. Рядом с ним восседала королева – худая бледная светловолосая женщина с грустным взглядом. Она водила тонким пальцем по краю тонкостенного хрустального бокала, отчего тот издавал мелодичное пение, и вяло кивала в ответ на оживленную речь полной дамы в красном. Королева мне понравилась. Голубое платье, расшитое жемчугом, оттеняло ее серые глаза, а длинные серьги отбрасывали искорки света на красивую шею. Она была по меньшей мере вдвое моложе его величества и годилась ему в дочери. Может, мне стоит поговорить с ней, а не с королем?
Я встал, но в этот момент гости зашумели, вооружились ложками, те, кто стоял вдоль стен или бродил по помещению, ведя неспешные беседы, бросились к столу. В пиршественную залу вошла вереница поваров, каждый из которых нес большой поднос с жареной дичью. Я присмотрелся к яствам, втянул аромат горячего мяса, и желудок требовательно заурчал: "жрать давай!". Я проглотил слюну и опустился обратно на лавку. Ничего не случится, если отложить "признание" на двадцать минут. Неизвестно, когда мне придется есть в следующий раз, да и на королевский пир я вряд ли еще когда-либо попаду.
Я взял ложку и подумал, что желудок не прав, слово "жрать" к ситуации никак не подходит, потому что блюда на подносах назвать "жратвой" мог только ненормальный, это были настоящие произведения кулинарного искусства, украшенные зеленью, лимонными дольками, морковными звездочками, розами из огурцов и свеклы. Я рассмотрел копченую семгу, заливное из судака, ростбиф, телячий язык с хреном, буженину, холодец, копченого кабана с традиционным яблоком во рту, ветчину, лососевую икру, осетра, целое блюдо раков, салат с грибами, винегрет с языком, маринованную вырезку, овощи под соусом, соленые рыжики, запеченную индейку, фаршированную утку, окорок с ягодами и пирожки.
Вот это я понимаю, царский пир!
Повара рассредоточились по залу и встали на равном расстоянии друг от друга за спинами сидящих гостей. Одно блюдо на троих – довольно щедро, если учесть, что наверняка будет и второе пришествие поваров, и третье. За моим соседом встал повар с большим кабаном на подносе. Что ж, свинину я уважаю, но как ее резать? На каждого гостя полагались два бокала, одна ложка и ни одного ножа. Похоже, с культурой принятия пищи здесь не знакомы. И через мгновение я в этом убедился.
Повара, по знаку шефа, наклонились, поставили подносы на стол и отскочили назад. И правильно сделали! Интеллигентная на первый взгляд знать набросилась на еду, как... нет, стая голодных волков отдыхает. Как... тираннозавры, дерущиеся за последнего на земле диплодока. Кабана мгновенно разорвали, и когда я потянулся за последним ребром, прямо из-под моих пальцев его ловко выхватил сутулый сосед.
– А еще принц, – недовольно затряс он козлиной бородкой. – Ловчее надо быть, ловчее.
– Я не принц.
– Он дурак, – вмешался в разговор король. – Младший. На младших, знаете ли, природа отдыхает.
– Ясно, – многозначительно кивнул сутулый и впился зубами в кабанье ребро.
Я открыл рот, чтобы ответить, но понял бесполезность любых попыток оправдаться – никто не смотрел на опозоренное высочество, гости сосредоточились исключительно на еде. На жратве. Ибо кулинарные шедевры в секунду были превращены просто в пищу, которую с жадностью поглощали богатые и высокопоставленные гости. Они раздирали мясо зубами, руками отрывая куски от туш; салаты, рыбу, винегрет, соленые рыжики сваливали в тарелку одной большой кучей и наворачивали, загребая ложками, как ковшами экскаваторов.
Тем временем в пиршественную залу вошла вторая колонна поваров, только несли они не подносы с едой, а бутыли с красными, желтыми, белыми и даже синими напитками. Быстро поставив их на столы, они бесшумно исчезли в лучших традициях официантов лучших отелей мира.
Так как еды мне не досталось, я потихоньку рассматривал собравшихся. Непонятным образом рядом с невестой нарисовался высокий плечистый гигант в короне, одетый в синий камзол, из рукавов которого выглядывали белые кружевные воланы рубашки. Брат того, за кого меня приняли уже трижды. Его высочество не стеснялся, наперегонки с остальными гостями обкусывал жареного гуся, нимало не заботясь о чистоте одежды. Невеста, к моему удивлению и недовольству, оказалась ничуть не деликатнее суженого: так наворачивала сельдь, что оставалось только надеяться, что она не подавится рыбными костями.
Третья шеренга "официантов" принесла вторую партию блюд. На сей раз жареные гуси, тушеные рябчики и семга под маринадом были украшены гораздо хуже. Я понимал поваров: накормить пятьсот с лишним глоток – непростая задача. Полагаю, к концу застолья пойдут не столько блюда, сколько простая еда, без изысков. Повара умаются окончательно, да и пьяненьким гостям будет не до овощных розочек морковных звездочек.
Я хрустнул пальцами, готовясь наброситься на еду, мне не хотелось остаться голодным на свадьбе "собственного брата". Едва повара бухнули на стол подносы, я вскочил и подвинул себе ближайший поднос с фаршированной уткой.
– Дурак, – констатировал его величество.
Я едва не поперхнулся слюной. В тишине, нарушаемой лишь чавканьем гостей и звяканьем бокалов, его слова прозвучали достаточно отчетливо, чтобы их услышали все.
Похоже, я попал впросак, чересчур агрессивно отреагировав на поднос, остальные гости, занятые поглощением первой порции, ко второй даже не притронулись. До поры до времени. Тем не менее, моя выходка привлекла внимание всех собравшихся, что его величеству категорически не понравилась.
На себя бы посмотрел, жрет как свинья, а еще король. Впрочем, тут все такие.
Для собственного спокойствия я решил не обращать внимания на косые взгляды и отломил ножку. Ни вилок, ни салфеток не полагалось, жидкое и рассыпчатое ели ложками, остальное руками, а жирные пальцы вытирали прямо о скатерть.
О времена, о нравы!
Стараясь ни на кого не смотреть, я принялся за еду. Утку нафаршировали грибами, оказалось очень вкусно. Чтобы не выделяться из толпы, я действовал руками, которые решил после еды вытереть о скатерть. Ведь что такое правила приличия? То, что принято за норму в конкретном обществе. Если в обществе королей приличным считается громко рыгать и вытирать руки о скатерть, да ради бога. Пусть первое меня не прельщало, зато со вторым я согласился с легкостью.
По мере насыщения и повышения содержания алкоголя в крови, гости становились шумнее и развязнее, негромкие разговоры перешли в откровенные споры, тихий смех превратился в громкое ржание, кое-то размахивал руками, что-то доказывая, на дальнем конце моего стола послышался звон разбитого стекла. Его величество тоже захмелел и невольно повысил голос. Говорили о младшем принце, то есть обо мне. Собеседник короля сидел через пять человек от торца стола, поэтому разговор оказался достаточно громким, чтобы его услышал и я.
– На младших природа всегда отдыхает, – притворно вздохнул король и попытался бросить на меня уничтожающий взгляд. Не попал. – Первые два один другого краше, а этот дурак дураком. И живет, не поверишь, в печной! Сам ушел. Мы, видите ли, ему мешаем. И ходит смурной, глазом косит, да по лесам шляется. Над ним уж каждая бабка базарная смеется.
– Не будет от такого толка, – подтвердил собеседник его величества – дородный черноволосый мужчина с большим бантом вместо галстука. Он не оторвался от гусиного паштета даже ради разговора с королем. Рукава его голубого камзола, равно как и бант, были заляпаны жиром, но держал он себя важно, словно принц. Впрочем, может он и в самом деле принц соседнего королевства.
– Да. Никакой на него надежды. Старшего, Сашку, мы к престолу готовили, средний на подхвате, а от младшего никакого толку. Женить бы его, да кто ж возьмет?
– Но среднего-то, – черноволосый кивнул в сторону жениха, – с руками оторвали.
– Повезло, – король плеснул себе из стоящего рядом кувшина кроваво-красной жидкости. – У короля в Мэрне две дочери и ни одного наследника, а страной кому-то управлять надо. Понятное дело, бабу на трон не посадишь, а генералы и министры без надобности. Тут только принц сгодится, да где его взять? А мы Николашку как старшего учили. На всякий случай. Ну вдруг бы старшего мор сгубил? Или на охоте подстрелили?
– Очень предусмотрительно, – кивнул черноволосый.
– Вот и сговорились. Наш средний женится на ихней старшей, и после смерти короля будет управлять Мэрном. Им прямая выгода, и нам не без этого. Колька у меня башковитый, лес оттуда посылать будет. А деревья там особенные, корабельные сосны в три обхвата. Ну и торговля, соответственно, наладится.
Я покосился на башковитого Николая, который был похож на упомянутую королем сосну, а потом поискал глазами старшего брата. Любопытно было посмотреть на первого претендента на престол. Увы, за исключением королевской четы и жениха, ни один из сидящих за столом его величества, корону не носил.
Из разговора мне стало понятно, что нахожусь я вовсе не в Ленкиной Таэрии, а в незнакомом королевстве с незнакомыми правилами и обычаями. Что у нас есть? Король, молодая королева и три принца, за одного из которых меня упорно принимают. А где, кстати, сам младшенький? Так не любит брательника, что решил прогулять его свадьбу?
– Налей, дорогой Густав, хреновухи, – продолжил его величество.
– Из нашего хрена? – довольно прищурился черноволосый.
– Из вашего, – подтвердил король. – А младший мой чего не пьет? Эй, Иван, выпил бы хоть за счастье брата!
– Он мне не брат, – вздохнул я и снова попытался объясниться. – Я уже говорил, ваше величество, я попал в ваше королевство случайно...
– Вот заладил, зараза! – Король расстроено отшвырнул ложку, едва не опрокинув бокал с мутной белесой жидкостью. – Ну что с таким делать будешь? И ведь ни на кол не посадишь, ни повесишь... В темницу бросить тоже не могу – совесть замучает. Хоть бы сгинул куда.
Я поежился. Хорошенькое дело! Собственному сыну смерти желать! Нет, нужно выбираться из дворца. Может, слинять по-тихому после застолья? А то, глядишь, и правда повесят. Нет. Сбегать нельзя. Обнаружат пропажу, начнут искать, а найдут, точно убьют – тайком, чтобы королю репутацию не портил. Нужно объясниться с его величеством, растолковать, что к чему... Но и это не гарантия сохранности головы на собственной шее. Должен быть третий вариант. Например... пожить пару дней во дворце на правах его младшего высочества и подождать возвращения настоящего Ивана. Пусть цесаревич сам объясняется с грозным папашей. Заодно пока подумаю, как вернуться домой. Может, в штате состоит придворный маг?
Я так задумался, что перестал есть, и опомнился, когда в мою тарелку залез сосед – сутулый старик с козлиной бородкой.
– Ты, ваше высочество, смотрю, не в аппетите сегодня, так давай мне, я утку уважаю.
Я вздохнул и отдал блюдо старику. В этот момент дверь в пиршественную залу открылась, и в помещение, семеня короткими худыми ногами, выглядывающими из-под черного балахона, вбежал скрюченный старичок с огромной серебряной звездой на шее. Он прошмыгнул к королю и что-то быстро зашептал ему на ухо.
– Принесла нелегкая, – вздохнул его величество. – Пир у меня. Праздник. До завтра не терпит?
– Нет, ваше величество, – скрюченный поклонился, едва не дотронувшись носом до коленей, – а коли деревню сожжет, что делать будем? Али дворец запалит?
– Ну веди прямо сюда.
Старик, надо полагать министр или первый советник, засеменил к двери, выглянул в коридор и махнул рукой.
– Сюда ведите!
Сидящие ближе к его величеству гости оживились, новое развлечение показалось им забавным, и они уставились на дверь. Я, к слову, тоже хотел посмотреть на человека, способного спалить деревню.
Два стражника в синих кафтанах ввели в зал закованную в цепи девушку. Точную копию Лаврентьевой: такие же ярко-синие глаза, правильные черты лица, чуть вздернутый нос, с ямочкой на подбородке, только волосы не темные, а практически белые и заплетены в косу. Но, конечно, это была не Ленка. Елена кос не любила, предпочитая распущенные волосы или высокие хвосты, и никогда бы не надела сарафан. К тому же если Лаврентьева во время моего отсутствия и пошла к гадалке, и если та согласилась ее переместить в параллельное измерение, то попала она в свою Таэрию, к Власилиану, а не сюда. И все же девушка очень походила на мою одногруппницу. Я зажмурился, пытаясь прогнать наваждение, но сходство никуда не исчезло.
– Не обращайте внимания, – сказал король гостям. – Маленькое внутригосударственное дело, – и махнул рукой. – Казнить.
– Стойте! Вы не можете! – я вскочил со скамьи.
– Сядь, дурак.
– Я не дурак. Я вообще не ваш сын.
– Я же говорю, дурак, – улыбнулся король, и гости засмеялись. Они, как и его величество, находились под хорошим хмельком. – Отца родного не признает. Это ведьма. Казнить ее!
– Ваше величество!
Я выбрался из-за стола и подошел к королю. Не знаю, что на меня нашло, но я был готов защищать незнакомку и ради этого опустился на колени.
– Пожалуйста! Она же совсем молодая! И все ее колдовство наверняка состоит в заговаривании зубной боли старушкам! Ну посмотрите на нее! Какая из нее ведьма?!
Король засмеялся, вместе с ним засмеялись гости.
– Знаешь, – сквозь смех произнес его величество, – я прощу ее, если ты прекратишь болтать глупости. Я твой отец!
– Обещаю, – быстро произнес я. – Никаких глупостей.
Король удовлетворенно кивнул и отрезал:
– В темницу ее.
– Ваше вели... отец!
– Я сказал, что прощу, но не сказал, что отпущу ее на свободу. А ты, – монарх нахмурился, – ступай к себе!
Я поднялся, поклонился и, не глядя на пленницу, вышел из пиршественной залы.
Кажется, сам того не желая, я стал принцем. Вот и ответ на вопрос, что делать: жить во дворце, пока не объявится настоящий Иван. Если, конечно, он вообще объявится.
- 3 -
