- 25 -
Глава 13.
До первого выстрела
- Все это нам только на руку.
Фархат ходил по библиотеке, заложив руки за спину, и улыбался. Впервые за долгое, очень долгое время он был счастлив. Наконец он чувствовал себя настоящим королем, всемогущим существом, держащим в руках ниточки судеб тысяч людей, практически богом!
- Все это нам только на руку, - повторил Фархат и прищурился.
Его первый министр сидел в кресле, сложив руки на животе, и слушал своего повелителя. Или делал вид, будто слушал.
С каждым днем старик нравился королю все меньше. Вильковест был жаден, охоч до власти, неуважителен и равнодушен ко всему, кроме личных нужд. Фархат жалел о моменте, когда его губы прикоснулись к фиолетовому, переливающемуся серебряными искрами, зелью, которое связало его жизнь с жизнью колдуна, однако выбора у его величества не было. Знай сартрский правитель тогда то, что знает сейчас, все равно поступил бы точно так же.
Доверия сухой старик, которому только Ярдос знает, сколько лет, у Фархата не было, и король всерьез опасался, что он просто пешка в изощренной шахматной партии, которую затеял колдун. Мотивы, которыми руководствовался Вильковест, предлагая сартрскому правителю помощь, оставались неизвестными. Не получится ли так, что первый министр превратится в первого короля объединенных земель?
Фархат не озвучивал свои мысли, и тайно предпринял кое-какие шаги по поиску "противоядия", которое разорвет связь между его жизнью и жизнью дрессировщика. Вильковеста следовало уничтожить раньше, чем он найдет способ уничтожить своего повелителя.
- Не знаю, правда ли эльфы убивают детей, - потер руки Фархат, - но мы воспользуемся этим обстоятельством. Слухи появились очень вовремя. Скажи честно, уж не ты ли их распустил?
- Я не распускаю слухи, мой король, - оскалился колдун, - я делаю дела. Эльфы действительно пошли в атаку, можете мне поверить. Теперь у полукровки есть не только цель, но и стимул поскорее ее достигнуть.
- Он рвется в бой, - хохотнул Фархат. – Требует, чтобы его отпустили, спешит повидаться с ил'лэрийским правителем Гланхейлом.
- Гланхейл пока не знает о том, что творят его поданные.
- Думаешь? – поднял брови Фархат.
- Уверен. Но это неважно. Поезжайте с полукровкой, мой король. Соберите войско, представьте мальчишке людей как охрану, и как парламентеры двигайтесь через Миловию к стране эльфов. Тем временем, следуя нашему плану, отправьте основные силы через Арканы. Сохранить тайну не получится, поэтому пустите ложный слух, будто отправляете войско с единственной целью: оказать сопротивление эльфам, если те вдруг взбунтуются и не пойдут на переговоры, а возьмутся за луки. Войско прибудет к Каюри и без труда пройдет через это королевство к самой границе с Ил'лэрией. Вы тем временем заключите союз с Ви-Элле и, если получится, О-шо. К тому времени они сами будут искать союзников, чтобы усмирить старший народ. Объединившись, да еще с полукровкой, которому предначертано стать следующим правителем Ил'лэрии, вы покорите эльфов, а там...
- Все так, - Фархат задумчиво посмотрел на Вильковеста. – Ты приготовил заклинания от драконов?
- Ваша армия получит столько магии, сколько потребуется, - уверил колдун. – Ни один солдат не погибнет в лапах летающих тварей. Или мой король не доверяет своему министру?
- Доверяет, - солгал Фархат. – Поэтому берет тебя с собой.
- С вашего позволения, - склонил голову Вильковест, - я плечу на драконе.
- Позволяю. Мы двинемся не по тракту, а по прямой, будешь указывать путь. Заодно пусть миловийцы увидят нашу силу, пусть думают, будто на мою сторону перешли истинно свободные.
- Вы должны помнить, мой король, что эльф считает нашу миссию мирной.
- Я объясню это своим гвардалам, но если миловийцы нас не пропустят? Король Миловии считает себя благодетелем всего Аспергера, мнит, будто без его защиты мир рухнет. Мы можем сотрудничать с остальными королевствами только через миловийцев, и чтобы подойти к Ви-Элле, должны перейти через южные миловийские Провинции. Проклятый Иженек думает, будто вправе решать судьбы соседей! Он объявил меня врагом и запер в собственном же королевстве!
- Осмелюсь напомнить, мой король сам напал на Миловию.
- Это было больше двадцати лет назад, и не может служить поводом для обособления! Вот увидишь, Иженек не пропустит наше войско через свою территорию. Он не поверит в парламентеров, тем более, мы таковыми и не являемся.
Фархат сжал кулаки.
- Я не могу взять с собой меньше тысячи, а этого достаточно, чтобы заподозрить агрессию и отказать в проходе.
- Будет стычка на границе, - откликнулся Вильковест. – Не страшно. Эльф поймет необходимость малой жертвы ради всеобщего блага.
- Эта стычка может нам дорого обойтись. Что будет делать Иженек, узнав, что его указание для нас пустое место, соберет войско?
- Мой король не должен волноваться. Отправьте посла к Берсер-Логу, пусть их командир свяжется с Иженеком и получит разрешение на проход, допустим, сотни человек. Миловиец поверит в мирную миссию увещевания эльфов и оказания помощи О-шо, ведь всяк судит по себе.
- Сотня? – Фархат схватился за голову. - Это ничто!
- Иженек будет думать, что нас ровно сто, - объяснил старик. - Никто не воспрещает вам обмануть миловийского правителя и провести через его границу хоть три тысячи. Командир поста в Берсер-Логе, получив указание пропустить парламентеров, не осмелится нарушить приказ короля. Мы пройдем тихо, и у Иженека не будет повода созывать войска.
- Так и поступим, - решил Фархат. – Займись заклинаниями, а я придумаю, чем отвлечь нашего волшебного гостя, пока войско не уйдет к Арканам. Может, не стоит дожидаться совершеннолетия Сиянки, и устроить свадьбу?
- Боюсь, мой король, мы немного ошиблись. Этот брак не будет иметь для мальчишки никакого значения, их законы разрешают им вступать в брак только после двухсот лет.
- Он перепишет законы, когда взойдет на престол, - махнул рукой король. – А нам нужно привязать его к себе, чтобы эльфы помогли нам с Миловией.
- Как пожелаете.
Колдун поднялся и направился к выходу. Фархат поморщился. Старик забыл свое место! Он не поклонился и произнес последнюю фразу без должной почтительности!
Фархат в ярости сбросил с полки шкафа несколько книг.
Вильковест не должен жить! Он поможет Фархату осуществить мечту, и умрет! Сартрский правитель поклялся на крови, что найдет средство, которое позволит ему разрушить чары фиолетового зелья.
Фолианты с громким стуком упали на пол, одна из книг раскрылась, будто приглашала ознакомиться с содержимым страницы. Король отвернулся, но спустя мгновение уже бережно поднимал книгу.
Мать, покойная королева Маргарита, была мудрой женщиной, и много знала об устройстве мира, богине Айше, властелине черного царства Ярдосе и невидимых силах, пронизывающих мироздание. Она рассказывала, что человек сам выбирает свою судьбу и дорогу, но иногда боги подсказывают, в каком направлении стоит двигаться. Если совет исходит от Айши, к нему стоит прислушаться, а если от Ярдоса, нужно сделать все в точности наоборот, тогда тебя ждет успех и удача. Вот только боги не могут обращаться к людям напрямую, поэтому используют вещие предметы и книги.
Фархат почувствовал, что открывшийся фолиант – знак, и ему обязательно нужно прочесть предсказание. Книга называлась "Истории переселений" и была единственной в библиотеке сартрского правителя, принадлежавшей перу эльфийского писателя.
В своем труде, известном по всему Аспергеру, Динненхайл описывал землю такой, какой она была, когда люди и эльфы только начинали осваивать территорию. Старший народ обосновался на земле, где сосредоточилась магия, а люди расселились повсеместно. В те стародавние времена миловийцы, сартрцы, ви-эллийцы и прочие народы говорили на общем языке, который со временем преобразовался, однако люди без труда понимали друг друга. И только эльфы, отделившись от хомо обыкновениус, стали разговаривать на особом наречии. Они сразу поставили себя выше других, объявив, что дела человека их не интересуют.
Земные правители были показаны в книге рассудительными и расчетливыми. Многовековая война за территории казалась Динненхайлу глупой и бесполезной затеей, а расселение – крайне неудачным. За Арканы, где обитали драконы, ушли многие, но ни один не вернулся, и никогда ни в одно известное королевство не приезжал посланник царства, находящегося за горами. Фархату попался отрывок именно об этом.
"Они, безусловно, погибли, - писал Динненхайл. – Люди не смогли преодолеть горы, ибо истинно свободные не терпят чужаков. Драконы не вмешиваются в дела людей, они озабочены лишь собой и никогда не станут сотрудничать с человеком. Хомо обыкновениус до сих пор считают небесных воинов неразумными животными, что вполне оправдано – истинно свободные видят в людях недостойных существ, а значит, для драконов они ничем не лучше буйволов, пасущихся на лугах. Земля поделилась на три территории: землю магии – Ил'лэрию, царство истинно свободных – Арканы, и людские королевства. Мы слишком разные, чтобы жить в мире, а люди всего лишь условно могут быть отнесены к категории разумных, поэтому придет время второго переселения".
Всю вторую страницу занимал рисунок: схематичное изображение огня, в котором гибнет все живое.
Фархат захлопнул книгу и поставил ее на полку. Динненхайл предсказал верно. Война будет, и развяжет ее именно человек, но никто не знает, чем она закончится. Огонь можно толковать и как смерть, и как очищение. Осталось только угадать, какой бог заставил фолиант раскрыться именно на этой странице.
* * *
Янек изменился. Эргхарг чувствовал это, и изменения доставляли дракону удовольствие. Его луноликий развивался, совершенствовался, следовал по пути духа, подчиняя тело законам, не ведомым другим хомо обыкновениус.
Недавний эпизод с напавшими, которому Эргхарг, к сожалению, не был свидетелем, в воспоминаниях ученика дрессировщика ничуть не поблек, не замутился, как это случалось с обычными воспоминаниями. Истинно свободный раз за разом просматривал яркие картинки в голове Янека и наслаждался силой своего луноликого.
О, мудрый Крхэнгрхтортх! Скорее бы пришло время их связи! Быстрее бы наступил день, когда он прильнет к чистой, сильной и яркой и-ши бывшего плотника! Ничего в своей жизни Эргхаргу не хотелось больше, чем ощутить волнующее прикосновение, наполняющее восторгом, позволяющее душе вознестись к высшим слоям мира, где хранится мудрость предков.
Янек чувствовал нетерпение дракона, однако те изменения, которые в нем произошли, и которые так радовали Эргхарга, на некоторое время отодвигали первое причастие. Дракон понимал это и, несмотря на нетерпение, принимал. Его луноликий изменился.
Прежде всего, из сознания бывшего плотника исчезла неуверенность, присущая всем хомо обыкновениус любого пола и возраста: неуверенность в себе и завтрашнем дне. Янек перестал волноваться по пустякам, его больше не интересовали мелочи, обычно занимающие головы людей, он стал спокойнее и равнодушнее, сильно приблизившись духом к драконам, и оставаясь при этом обычным парнем.
Сознание молодого человека стало чище, теперь Эргхаргу после каждой связи не хотелось поскорее очиститься, и он мог выдерживать нахождение внутри человека несколько часов. Янек, ранее не замечавший чужого присутствия, теперь встречал истинно свободного с радостью. Дракон воспарял к небесам, замечая, что и радость, и все чувства его луноликого претерпели изменения. Теперь в них не было беспорядка, не было искр и посторонних примесей, это были чистые чувства, как слюда, как проточная вода, как небо.
С того происшествия, когда Янек спас себя и дрессировщика от рук бандитов и сжег их главаря, изменился и Дагар, вернее, его отношение к ученику. Теперь дрессировщик сидел на козлах, позволяя молодому человеку отдыхать в кибитке, и практически не разговаривал. Эргхарг не понимал, как можно бояться его луноликого? Впрочем, он не понимал и того, как можно бояться истинно свободных, однако отчетливо ощущал синие проблески страха в и-ши Дагара.
"Это магия?" – спросил Янек, когда на следующий после нападения день они выехали из города и встретились с Эргхаргом в степи.
"Магия, - подтвердил дракон. – Ты меняешься".
"Я рад".
Луноликий молчал почти сутки, рассматривая свои ладони и пытаясь постичь природу волшебства. Эргхарг не сомневался, что у Янека все получится, он наблюдал за ним, чтобы стать свидетелем рождения чуда. И не упустил момент.
Молодой человек сидел в кибитке, откинув полог и свесив ноги к земле. Он встряхивал кистями, пытаясь вызвать ощущения, которые появились у него во время схватки.
"Я был в ярости, - поделился Янек мыслями с истинно свободным, – а в первый раз, у лесного ручья, злился на Дагара за то, что тот не позволяет мне поделиться с тобой и-ши. Магия связана с настроением? Хотя в первый раз, когда водил коней на водопой, был спокоен".
"Эмоциональный фон не связан с магией напрямую, - отозвался Эргхарг. – По крайней мере, наши ученые не нашли эту связь, однако про хомо обыкновениус ничего сказать не могу. Мы можем исторгнуть огонь в любой момент, стоит только вдохнуть воздух через ша-яну, а у вас ша-яны нет. Теоретически, человек не может стать магом, но и-ши никто толком не исследовал. Не было испытуемых".
"На меня не рассчитывай, - мысленно улыбнулся Янек и встряхнул кистями.
Неожиданно с кончиков пальцев сорвались искры. Одна из них попала на полог, и ткань задымилась.
- Зловонная пасть поганого Ярдоса! – выругался Янек, разглядывая небольшую дырку. – Так всю кибитку спалю.
В его голосе дракон слышал довольство. Редкое раньше, состояние радости, комфорта и удовлетворения теперь постоянно доминировало во внутреннем фоне луноликого. Его перестали тревожить повседневные проблемы, он стал прохладнее относиться к Дагару и уже не считал его своим учителем. Дрессировщик безнадежно отстал от ученика, и Янек не обращался к мастеру за помощью. У него появилась сила, которой раньше не было, это все равно, что приобрести дополнительную конечность: нужно научиться ею пользоваться и привыкнуть, чтобы она не доставляла хлопот и всегда была наготове, когда понадобится.
Эргхарг помнил, как учился летать. Сколько раз падал, разбивая нос, царапая кожу живота об острые камни, сколько раз его сердце замирало, когда крылья, не привыкшие к непостоянству воздушного пространства, нечаянно заставляли тело сделать крутой вираж или завалиться на бок. Сейчас Янек не понимает, сколько проблем может доставить ему магия огня, и неоправданно рискует, но со временем научится контролировать себя и управлять потоками энергии.
Прошлой ночью дракон спал рядом со своим луноликим. Он лежал, накрыв перепонкой крыла хрупкое человеческое тело, и внимательно следил за тем, чтобы нечаянно не раздавить Янека.
О, небо! Он тоже изменился! Уровень жидкости в сообщающихся сосудах всегда находится в равновесии. Кое-что Янек получил от истинно разумного, а что-то и Эргхарг почерпнул у хомо обыкновениус. В частности, почему дракону вдруг захотелось почувствовать рядом с собой тепло человеческого тела? Однако противиться порыву он оказался не в состоянии. Наверное, похожее чувство заставляет людей искать свою вторую половину. Он, Эргхарг, свою уже нашел.
Мудрый Крхэнгрхтортх, несомненно, посмеялся бы – где это видано, чтобы дракон что-то перенимал у хомо обыкновениус?! Тем не менее Эргхарг чувствовал, что изменения только начались. Луноликий и истинно свободный движутся навстречу друг другу, и будут двигаться до тех пор, пока их внутренние силы и сущности не уравновесятся, пока уровень жидкости не выровняется. Чем это грозит ему? И чем это грозит человеку? Станут ли они такими непохожими на людей и драконов, что потеряют свое место в жизни? Или подобный мрачный прогноз преждевременен?
Между тем изменения, произошедшие с луноликим, не заметить нельзя. Даже Дагар обратил внимание на сухость и отстраненность Янека, которого теперь занимала только магия.
О, небо! Что же будет дальше?!
Эргхарг сделал круг над полем, где путешественники остановились на ночлег, и выпустил струю огня. Внизу засмеялся луноликий, и ночную тьму пронзил яркий, как тысячи солнц, огненный луч.
* * *
Командир пятого отряда приграничной миловийской армии Жосер, начальник первого поста Берсер-Лога, второй час беседовал с приезжим. Почему его ребята посчитали этого толстяка с тройным подбородком подозрительным, знает только Ярдос, однако Жосер снова сдвинул брови, надеясь, что его наигранное неудовольствие выглядит достаточно правдоподобным, и поднялся со стула.
- Милейший, - произнес он, разглядывая жемчужные пуговицы кафтана торговца, - мы тут не в шарады играем. Что скрываете, спрашиваю?!
- Ничего, ваше начальство! – всплеснул руками толстяк. - Честное слово! Я простой купец! У меня лавка в Тротсе. Ну хотите, проверьте!
- Некогда мне проверять. А вот товар твой мои мальчики пощупают.
- Умоляю! – купец сплел пальцы-сосиски и уставился на начальника поста свиными глазками. – Там ценное ароматическое масло! Если откупорить пробки, эфир улетучится!
- А если не откупорить, улетучатся мои погоны, прихватив с собой голову. А вдруг у вас там самоцветы? В рудниках сейчас неспокойно. Вы, милейший, лучше не крутите, говорите, как есть: куда едете и зачем.
- В Бархест, - обреченно повторил толстяк. – Родственник там у меня.
- Профессия родственника?
- Парфюмер. Масла нужны ему для притирок и духов.
- Кому в Бархесте нужны духи? Городок небольшой...
- Да говорю же, продает он духи! В Сартр отвозит!
- Не складно, - качнул головой Жосер и подошел к окну. – Правду рассказывайте, милейший. Не выпущу, пока не узнаю!
- Ваше начальство!
Жосер поднял плечи – судя по звуку, толстяк повалился на колени. Оборачиваться не стал.
- Ваше начальство! Айшей клянусь! Всем самым дорогим, что есть! Правду говорю! Брат у меня в Бархесте троюродный! Парфюмер в третьем поколении!
Начальник первого поста Берсер-Лога зевнул. Ну что сегодня за день, обоссы его Ярдос! Сначала муха разбудила, едва рассвело, теперь этот никчемный торговец уверяет, будто везет масло. Видел он, в чем масло перевозят! Подозрительный тип. Но с ним ребята могли бы и сами разобраться, всего дела-то: открыть кувшинчики, да понюхать. А пока пусть распинается, чтобы неповадно было честных вояк обманывать.
Нет, не о таком развлечении Жосер просил небеса, а о настоящем. О шпионе, например, или о дрессировщике с очередным драконом. На представление прошлого, назвавшегося Дагаром, командир так и не попал, да и не слышал, чтобы народ бурно выражал восхищение. Видать, никудышный дрессировщик попался, и дракона народу демонстрировал, не выпуская из клетки. А так – никакого интереса.
- Обоссы меня Ярдос!
- Честное слово, ваше начальство! Масло там! – вновь заныл толстяк.
В дверь постучали.
- Вот сейчас и узнаем, какое масло везешь, - повернулся к купцу Жосер. – Заходите!
Дежурный, как полагается, отдал командиру честь и щелкнул каблуками.
- Неотложное дело, ваше начальство. Прибыл посол из Сартра.
- Сартрский гонец? – поднял брови Жосер и мысленно потер руки. Вот оно, настоящее развлечение! – Веди. А этого, - кивнул он на толстяка, - пусть ребята пощупают.
- Слушаюсь! Пройдемте, милейший.
Жосер надел снятый по случаю всеобщей расслабленности мундир, лизнул пальцы, пригладил торчащий вихор и сел за стол. В это же мгновение дверь открылась, и в кабинет начальника первого поста Берсер-Лога вошел сартрский посланник – маленький жилистый человек в военной форме офицера старшего звена. Ростом гонец не вышел и, видимо, поэтому держал голову необычайно высоко, так, что казалось, будто он пытается достать носом до неба.
Жосер поднялся и представился:
- Командир первого поста Берсер-Лога Жосер. Приветствую вас в миловийском Приграничье.
- Благодарю. Гвардал сартрской королевской армии Борех, - отрапортовал гость.
- Присядете?
Жосер указал на кресло и сам сел на стул.
- Благодарю, - кивнул коротышка. – У меня дело чрезвычайной важности и срочности.
- Слушаю вас внимательно.
- 25 -
